"Наша Конституция не работает", - одесский пастор Виктор Онуфрийчук

Как одесская община Церкви адвентистов седьмого дня превратилась в бомбоубежище, предоставляет бесплатные медицинские услуги и одновременно сохраняет свои принципы? Пастор Виктор Онуфрийчук рассказывает о роли церкви сегодня, жизни верующих в эмиграции, отношениях с ТЦК и почему адвентисты выбирают путь ненасилия.

Смотрите полное видео на youtube-канале Интент

Что лично вас привело к служению пастора?

Это мои личные опыты с Богом еще с детства. Знаете, детская вера - это очень сильная вещь. Когда родители воспитывали меня и рассказывали, что есть Господь, я в это искренне верил. И когда становилось трудно, когда возникали жизненные проблемы, я обращался к Богу в молитве и видел его помощь. Это невозможно списать на случайность. И именно это фактически определило дальнейший путь моей жизни.

Почему именно адвентисты седьмого дня?

Я родился в адвентистской семье. Но у меня всегда было свое мнение, и многие позиции у меня отличались от позиций моих родителей. Не могу сказать, что в детстве был примерным ребенком - у меня была компания, и я делал некоторые вещи, которые не назовешь хорошими: курил, дрался и так далее. Но совесть меня беспокоила, я чувствовал внутренний конфликт. В восьмом классе я поставил себе вопрос: или быть христианином, или жить, как все, и не "играть" в религию. Тогда я решил: "Нет, я буду жить по Библии, по божьим принципам".

После этого я начал готовить себя к армии, я знал, что буду отстаивать истину. Пошел в армию уже христианином - специально принял крещение перед службой, чтобы чувствовать себя божьим ребенком.

Вот вы говорите, что приняли христианство и потом пошли в армию. У вас были какие-то проблемы из-за того, что вы покрестились?

Мои друзья, ребята старше меня на несколько лет, которые уже отслужили, приходили домой и рассказывали о притеснениях, о "дедовщине", о разных проблемах, которые они имели из-за своей веры в советской армии. И я это понимал. Но, как я уже говорил, по характеру я не из мягких - я занимался физической культурой, и если у меня есть мнение, то оно есть. Я всегда был готов отстаивать свои убеждения. Так же и в армии.

Поэтому я еще до армии себя морально готовил. И когда пошел служить, конечно, тоже были разные обстоятельства. В основном - на уровне солдат. А вот высшее военное руководство относилось ко мне очень хорошо. Я был даже удивлен, потому что готовился, что отношение будет плохое. Но попались такие руководители, которые относились ко мне очень чутко и доброжелательно - просто как родители.

Первые полгода мне было тяжело, особенно на начальных этапах службы. Но потом у меня были очень хорошие отношения с начальством. Командир части лично пожимал мне руку - никому не пожимал, а мне - да. Я считался одним из лучших солдат в полку, и за все два года службы ко мне не было ни одного замечания.

Какие испытания или трудности вы встречали на своем пасторском пути? И как справлялись с ними?

Были времена, когда я приходил куда-то, чтобы договориться о проведении какой-то программы в городе. И я чувствовал, что люди ставят препятствия под разными предлогами - чтобы не позволить. Потому что мы живем в таком государстве, что если ты не православный, то ты "что-то непонятное". Такое было.

И хотя по Конституции все равны и имеют одинаковые права, в реальной жизни это не всегда работало. Я с этим сталкивался очень часто. Сейчас - уже нет, в последнее время таких проблем нет.

Конечно, я молился Богу, молилась и церковь. Я понимал ситуацию, поэтому относился к этому спокойно. Знаю, в каком мире мы живем.

Пастор Виктор Онуфрийчук. ФОТО: Интент / Наталья Довбыш

Есть ли у вас подобное отношение к другим церквям?

Нет, мы никого не называем сектантами. Знаете, слово "сектант" сейчас имеет очень негативный оттенок. Но если открыть словари - то это слово имеет нейтральное значение и само по себе ничего плохого не означает. "Секта" - это меньшая группа людей, которая отделилась от большей. И это не обязательно про религию. Завод может распасться на две части - меньшая часть тоже формально будет "секта".

Но со временем, в историческом процессе, слово приобрело негативную коннотацию. И так сложилось, что иногда кому-то выгодно унизить какую-то ветвь христианства - и тогда навешивают ярлык: "О, сектанты".

Хотел бы еще отметить, что первых христиан в I веке нашей эры тоже называли сектантами. Потому что они вышли из иудаизма, отделились. Их называли "иудейской сектой".

Какой должна быть роль церкви в современном обществе, особенно сейчас, в сложные времена?

Роль церкви - сегодня, вчера и всегда - должна быть активной. Церковь - это агентство Господа Бога на земле, которое должно служить людям и обществу.

Как вы относитесь к теме примирения между людьми разной веры или конфессии? Существует ли путь к единству через общие моральные принципы?

Несмотря на то, что у нас могут быть разные взгляды - религиозные, политические - это, если мы люди разумные, не должно нас отталкивать друг от друга. Каждый человек имеет право на свободу выбора. Но мы должны уважать выбор человека, если он настроен на добро, если хочет что-то делать для общества. Ну и что, что взгляд другой - это не должно быть проблемой.

Какие важнейшие вызовы стоят перед адвентистской общиной в Одессе сегодня?

Я вижу проблему, связанную с тем, что у нас война, и это сильно влияет на людей, на их психологическое здоровье. Посттравматический синдром - это реальность. И нам нужно быть готовыми общаться с такими людьми, строить отношения, помогать им найти свое место в обществе, взаимодействовать. Это один из вызовов, на который мы должны реагировать и быть готовыми.

Сколько у вас было прихожан до войны и сколько сейчас?

До войны в нашей третьей одесской общине было 186 членов церкви. Сейчас осталось 100. 86 человек уехали.

Поддерживаете с ними связь?

Обязательно. У нас созданы группы в Viber и Telegram. Мы общаемся, обмениваемся новостями, помогаем друг другу и молимся друг за друга.

Люди хотят возвращаться?

Часть людей готовы вернуться и говорят, что вернутся. Но часть - уже нет. Они там выучили язык, нашли работу, адаптировались. И, конечно, они уже не вернутся.

Они нашли свою церковь?

Да. Мы к этому относимся очень серьезно. Наши члены церкви - это не просто "прихожане", мы - одна большая семья. Поэтому когда человек переезжает в другой город или страну, первое, что он делает, - ищет церковь и дает о себе знать, подает адрес. Наш церковный секретарь связывается с секретарем той общины, и происходит официальный перевод членства. И только когда человека принимают там, мы вычеркиваем его из списков нашей общины.

ФОТО: Наталья Довбыш, Интент

А как церковь поддерживает людей, которые переживают кризис веры или личные трудности?

Церковь посещает такого человека дома, звонит, общается, молится с ним, проводит беседы - делаем все возможное, чтобы поддержать человека и не оставить его наедине.

Существуют ли в вашей общине программы служения для молодежи, семей с детьми?

Да, у нас есть программы для молодежи, для семей и для детей. В этом году мы проводили семейные встречи раз в квартал. И важно - это были программы не только для членов нашей общины. Мы открывали их для переселенцев и всех желающих.

Как в вашей общине возникла идея совместить духовное служение с заботой о физическом здоровье? Я видела, что у вас есть консультации врача, массаж, косметологические услуги. Расскажите об этом.

Мы понимаем, как и все, что здоровье - это не только физическое состояние, а сочетание физического, психологического и духовного благополучия. И что все эти сферы взаимосвязаны. Поэтому наша всемирная адвентистская церковь придает большое значение здоровому образу жизни.

Во всемирной церкви есть около 700 больниц. В медуниверситете штата Калифорния делают пересадки сердца младенцам, там же в свое время провели операцию по разделению сиамских близнецов. В Украине также есть наш медицинский центр в Киеве.

Есть и специальные большие медицинские автобусы, оборудованные всем необходимым. Они ездят по Украине, и один из них приезжал к нам, в Третью одесскую общину. Там есть аппарат УЗИ, можно сделать кардиограмму, принимают разные специалисты. Мы также приглашали парикмахеров, косметологов, психологов. Люди приходили, получали услуги - и мы стараемся это делать регулярно.

В нашей громаде есть и собственный медицинский кабинет, который работает на постоянной основе. У нас есть массажисты, есть врач-терапевт высшей категории, который бесплатно консультирует и может сделать кардиограмму - у нас есть кардиограф. Так же можно прийти на массаж или к косметологу. Периодически мы даем объявления и приглашаем людей, несмотря на то, являются ли они членами нашей церкви.

Какая услуга пользуется наибольшим спросом?

Самый большой спрос - это массаж. Больше всего людей прошли именно через него.

Более того, я периодически обращаюсь к руководительнице городского отдела социальной защиты. Она дает мне информацию о переселенцах, потому что мы в первую очередь беспокоимся именно о них. Мы понимаем, что им трудно: новый город, новые условия, они менее защищены. Поэтому мы отдаем приоритет этой категории людей - приглашаем их к врачу, на массаж, к косметологу, на семейные программы.

Как Церковь адвентистов седьмого дня относится к войне? Какие библейские принципы определяют ее позицию?

Шестая заповедь Божьего закона гласит: "Не убий". Люди толкуют ее по-разному, но мы воспринимаем ее буквально. Наша церковь - мирная организация, и мы последовательно выступаем за ненасилие. Мы не берем оружие в руки и не участвуем в военных действиях.

Да, отдельные члены церкви могут принимать собственные решения - это вопрос их совести. Но официальная позиция всемирной Церкви адвентистов седьмого дня остается неизменной: мы - церковь, которая не воюет.

Как вы это согласовываете с ТЦК? Как каждый член церкви лично отстаивает свои убеждения?

Это очень непросто. К нашим верующим относятся так же, как и ко всем остальным. Мы видим, что в стране случаются явления, которые можно назвать позорными: бусификация, давление, нарушение прав человека. Хотя у нас есть Конституция, в частности 35-я статья, но, откровенно говоря, она не работает.

Но верующие могут искать работу в тыловых частях. Ведь есть подразделения, где не нужно брать оружие в руки.

Да, есть разные возможности для тех, кто не готов держать оружие. И среди наших верующих также есть люди, которые служат на фронте, но без оружия. Кто-то работает на кухне, кто-то - медбратом. Есть случаи, когда члены нашей церкви с медицинским образованием добровольно шли на передовую, потому что понимали: их призвание - лечить, поддерживать, спасать. Такие примеры у нас есть.

Как изменилась ваша деятельность во время войны?

В 2022 году, как только началась война, первое, что мы сделали - обустроили наш молитвенный дом как укрытие. И члены нашей церкви, и волонтеры работали здесь каждый день. Мы привезли несколько машин песка, купили мешки и укрепили окна - и снаружи, и изнутри. Часть нашей церкви находится под землей, так что это было и актуально, и возможно.

К нам приезжали люди из Бучи, Харькова, Херсона и других областей. Они оставались здесь на ночь, а иногда и дольше. Я сам лично возил людей до границы с Молдовой - тех, кто ехал дальше. Здесь у нас работала столовая: наши сестры принимали людей, готовили еду, стелили кровати. Люди могли отдохнуть, поесть и продолжить путь.

У нас также есть церковная гуманитарная организация - АДРА (Адвентистское агентство помощи и развития). Это всемирная структура, которая реагирует на стихийные бедствия, войны, кризисы и оказывает помощь продуктами, медикаментами и другим необходимым. С началом войны мы получили от АДРА большие партии помощи. Мы раздали людям 255 тонн пищевых наборов - ежемесячно к нам заезжали две фуры. Наши волонтеры работали с утра до вечера. Отдельно выдавали детские наборы - около 13600.

Также мы бесплатно раздавали хлеб. АДРА выделяла деньги, мы брали несколько микроавтобусов, привозили хлеб и раздавали людям. Стояли огромные очереди. С апреля по октябрь 22-го мы раздали 1,5 миллиона булок хлеба. Это была активная фаза помощи.

Сейчас мы больше сосредотачиваемся на уязвимых категориях населения, в первую очередь на переселенцах. У нас работает медицинский кабинет, проводятся программы для семей, консультации по разным жизненным вопросам. Есть даже возможность получить юридическую помощь - мы еще не делали широкую рекламу, но специалисты есть, и мы помогаем по возможности.

Есть такое мнение, что протестантские страны более богатые, чем православные. Вы с этим согласны?

Да, большинство стран с протестантскими корнями действительно более богаты. Это связано с тем, что в начале своего становления они взяли за основу христианские принципы - в частности: "Все, что делаешь, делай, как для Бога". И это очень повлияло на их развитие.

Но если смотреть на Европу сегодня, то надо сказать, что многие протестантские страны постепенно секуляризируются, отходят от библейских ценностей. Там есть вещи, о которых даже не хочется говорить. Однако на ранних этапах именно протестантское понимание Библии, отношение к труду и ответственности стало фундаментом их роста.

Они воспринимали работу как призыв от Бога. Работали усердно, честно, с чувством миссии - и это, без сомнения, способствовало тому, что эти страны стали богатыми и развитыми.

Этим материалом Интент продолжает цикл видеобесед со священнослужителями юга Украины. Цель этого цикла - показать как можно более широкую и полную картину религиозной жизни.

Ната Чернецька