"Я не видел мусульман, отвернувшихся от веры", - имам Хамза Иса

Духовная жизнь успокаивает людей, что важно в условиях войны. О том как мусульмане живут в Украине, реагируют на войну, воюют и с какими проблемами сталкиваются рассказал Хамза Иса - имам исламского культурного центра Одессы"Аль-Масар". Смотрите полную версию и читайте сокращенную на Интенте о Донетчине, возможностях в Одессе, условиях захоронения мусульман, поддержке населения материально и психологически.

Давайте начнем с личной истории о вас. Расскажите, как вы стали имамом и что привело вас к этой роли, к этому служению?

Я сам из Иерусалима, из Палестины, приехал сюда, в Украину, в город Донецк, в 1992 году. Приехал, чтобы учиться на врача, закончил университет в 1999 году, потом продолжил на специальности нейрохирурга. И пока мы учились, знакомились с местным населением, особенно татарами, которые по вероисповеданию - мусульмане. И мы видели, что многие из них из-за советских времен, коммунистического режима очень плохо или почти ничего не знают об этом. Из-за этого нам пришлось как-то поддерживать, помогать местным мусульманам в Украине, знакомить их больше с религией, так как мы также носители религии. И с этого момента я больше стал увлекаться этим вопросом. А потом, когда еще познакомился с моей женой, потому что у нее мама татарка. И после этого еще стала большая возможность оставаться в Украине ради этой цели и пришлось даже изменить направление: от врача тел к врачу, как говорится, душ.

Я читала, что вы учились в Донецке и были заместителем муфтия в Луганской и Донецкой областях. Остались ли у вас какие-то связи с тем регионом? Поддерживаете ли вы связи с теми людьми?

С 2014 года, как началась война, мы почувствовали. Мы страдали и продолжаем даже до сих пор страдать. И я уже не на тех территориях. Украина пыталась все это время вернуть те территории: Крым, Донецк, Луганск. И мы остались там: поддерживали местное население, особенно проукраинское, которое ждет Украину. Думали, что это долго не будет, и Украина все равно вернется. И занимались этим все это время. А сейчас с 2022 года, к сожалению, после этого полномасштабное вторжение, то уже сложно, оставлять связь не получится. Надеемся на государственный уровень и когда Украина вернется мы в первую очередь окажем помощь, потому что мы, можно сказать, являемся специалистами по исламским вопросам в тех регионах. С самого начала мы там с местными организациями и мечети строили совместно по городам. И много работы хорошей, благотворительной. Но, к сожалению, война пришла и разрушила многое.

Как изменилось в Украине отношение к исламу? Вот я, например, знаю, в 2018-м году были проверки из СБУ и другие обвинения. Как сейчас изменилась ситуация?

Мусульмане имеют разные духовные управления. Наше духовное управление создало капелланство до официального учреждения его в Украине. Потому что мы верим, это долг, который заставляет религию уважать родину - отдать долг. Вот мой сын уже тоже воюет, он служит как капеллан. Мы обязаны, у нас в религии, если человек защищает себя, когда вор приходит, он если умрет, то умрет шахидом. Шахид - это высокий уровень, награда от Бога и доказательство, что он отдал свою жизнь ради родины. Если человек защищает семью, защищает имущество - он шахид. То есть это не во время войны, в мирное время. И люди получают такое воспитание.

А тем более, когда во время войны враг, не просто вор, который ворует землю, ворует историю. Вот перед ним если человек должен вверху стоять, а если самое страшное умрет, то он шахид. А шахид - это герой. Герои родины, это еще больше. И люди мечтают об этом, чтобы жизнь закончилась героем. Мусульмане, они, даже капелланы, которые к нам ходят, с нами сотрудничают, мы с ними в очень хороших отношениях, они гордятся. У нас есть много мусульман и очень сильных. Они показывают себя очень хорошо на фронте, в армии, это нам приятно. Я вижу, что к исламу лучше люди стали относиться, даже народ. Из-за проблем даже Крыма. Крым раньше так люди не оценивали. Само даже государство теперь больше внимания уделяет пониманию. И желанию познания. А крымские татары в основном не мусульмане, и это отражалось на религии ислама. И как я говорю, наша духовная власть в самые первые дни занимала проукраинскую позицию. Не просто пассивная, а сильная. Есть люди, которые могут быть духовными лидерами, церкви, которые занимали нейтральную позицию, а мы нет, потому что это обязанность. Это часть религии - не стать в стороне.

Фото: Наталья Довбыш, Интент

Расскажите о военных кладбищах. Есть ли отдельное место на кладбище, где хоронят военных мусульман? И существует ли вообще эта проблема?

Мы, мусульмане, хороним на отдельном кладбище. Всех: мужчин, женщин, детей, которые были на войне. По вероисповеданию мусульмане должны быть похоронены с мусульманами. Мы на общем кладбище, но имеем отдельный участок. Вот я об этом спросила. Я предлагал даже нашим братьям в Киеве, чтобы сделать памятник для тех, кто погиб: прямо на территории кладбища в отдельном месте, чтобы люди пришли и там участвовали со всеми конфессиями и отдали память. И этим уже занимаемся, и они на это положительно реагируют. В Днепре много похоронено солдат из разных районов, которые погибли, в Донецке, Луганске.

Расскажите о вашем взаимодействии с другими исламскими течениями. Как вы с ними общаетесь, сотрудничаете или есть какой-то конфликт?

Мы открыты для всех. Только, возможно, из-за проукраинской позиции, духовное управление мусульман Украины с нами не сотрудничают. Потому что у них пророссийская позиция. Они сами о себе так заявили. Они еще до войны разорвали с нами сотрудничество. И называют нас террористами иногда. Мы для них не являемся нормальными мусульманами. А у нас в Одессе 13 мечетей. У нас есть совет, в который входят все имамы. Это было до войны, потому что сейчас имамы уехали, но мы все сотрудничали здесь. Совместно пытались согласовать время Рамадана. Каждая мечеть как автономная, но есть совет. Пытаемся, если какие-то вопросы согласовать между собой, но они не входят. Ничего страшного, мы их не трогаем.

Этим материалом Интент продолжает цикл видеобесед со священнослужителями юга Украины. Цель этого цикла - показать как можно более широкую и полную картину религиозной жизни.

Ната Чернецька