"Если мы будем молиться, то выпросим мир" - интервью с католическим епископом

Епископ Одесско-Симферопольской диецезии Римско-католической церкви Станислав Широкорадюк говорит о коррупции как грехе и жлобстве власти. Католики в Крыму не могут даже молиться за мир, а в Одессе им не возвращают дома. В интервью он затрагивает острые темы - от конфликта в Украинском католическом университете до условий примирения с Россией. Поговорили о возможном приезде Папы Льва XIV в Украину, а также о том, почему святые люди имеют одесский характер.

Смотрите полное интервью на youtube-канале Интент

Вы епископ Одесско-Симферопольской диецезии. Как вы поддерживаете связь с Крымом?

В Крыму остался мой епископ-помощник. С ним осталось восемь священников и три сестры монахини. Мы поддерживаем связь через WhatsApp, соцсети и телефон. То есть церковь и там выполняет свою миссию, но с большими проблемами. Люди в нас нуждаются, у нас там 13 приходов и все они подчинены Одесско-Симферопольской диецезии, то есть мне.

С какими основными проблемами они сталкиваются?

У нас очень деликатный епископ. Он говорит только о Евангелии, о святых делах, церкви. У него ни слова нет о политике, даже о мире молиться нельзя, потому что в РФ "нет войны", "продолжается операция освобождения" и так далее. Поэтому задача священников в Крыму - остаться с людьми, не заниматься политикой, не бороться с режимом, потому что это не имеет смысла. Но провозглашать слово Божье, и они это делают.

Как вы видите роль католической церкви в объединении общества, которое переживает сейчас войну, коррупционные угрозы и так далее?

Церковь всегда имела свою задачу. Она не меняется ни от чего - провозглашать святое писание. Люди должны помнить о своем достоинстве, о спасении своей души. Мы все равно предстанем перед Богом - или из-за войны, аварии, или из-за естественной смерти. И мы говорим людям, что они должны быть всегда к этому готовы.

Но я не сказал бы, что мы можем объединить людей, скажем, через богослужение, через слово Божье. Потому что людей в церковь не загонишь. Сегодня только какие-то избранные приходят, которые на самом деле хотят познать христианство.

Больше объединяет социальная работа. Церковь делает добрые дела - тысячи людей постоянно получают гуманитарную помощь.

И конечно, объединяет молитва за мир, за нашу Украину. Если мы будем дружно все молиться, то мы выпросим этот благословенный мир для нашего народа.

ФОТО: Интент, Наталья Довбыш

Вы называете коррупцию ненасытной саранчой. Как на ваш взгляд христианская община и церкви могут эффективно противостоять этому духовному вызову на практике?

Я эту тему раскрыл еще когда был на Майдане. Например, перестаньте платить за оценки в университетах, в учебных заведениях. Я знаю такую историю, когда одна студентка пришла к декану и говорит:

- Слушайте, я не буду давать на экзамены деньги.

- Почему?

- Потому что я католичка, мне священник запретил. Это грех, это поддержка коррупции.

- Хорошо, то не плати, только никому не говори, что ты так делаешь.

Многое зависит от нас. Если ты работаешь, скажем, помощником прокурора и знаешь, что дело фальсифицируется, то ты поддерживаешь коррупцию. Брось эту работу.

Вы отмечаете, что отсутствие обращения среди людей - причина кризисов. Как церковь может способствовать этому обращению в контексте сегодняшней Украины, где многие переживают травму войны и недоверие?

Трудно это говорить, но опасность смерти заставляет людей обращаться. И люди, которые никогда не были в исповеди, особенно военные, приходят и говорят: "Я не знаю, что со мной будет, но исповедуйте меня, я хочу получить прощение грехов". Вот это уже обращение.

Но когда все в порядке, люди об этом не думают. Я общался с фермером из Николаевской области, когда всю его работу уничтожила засуха и саранча. Он жаловался, что в прошлом году был огромный урожай. А я спрашиваю: "А ты Бога тогда за это поблагодарил?". Мы не думаем о Боге и это наша проблема.

Как об этом говорить с людьми? Я не знаю. В Одессе видимо надо проповедовать на море (смеется - ред.). Я видел такое пастырство в Италии, когда люди в горах отдыхают, священник приезжает, раскладывает передвижную часовню, бьет в колокола, и люди приходят в воскресенье на службу Божью. То есть церковь идет за людьми.

А может надо приходить на базары? Это самая большая "святыня" сегодня в воскресенье. Никто о Боге не вспоминает. Такой святой день люди используют на торговлю. Так откуда брать Божье благословение? А Бог ждет нас. Придите, скажите свои проблемы, и кто ходит регулярно, тот чувствует, как на самом деле Бог помогает.

У вас есть опыт встречи со Святым Иоанном Павлом II. Вы отмечали его юмор и доступность. Каким образом эти черты вы считаете решающими в духовном лидерстве, особенно во времена кризиса?

Вы знаете, это был человек всесторонне развитый. У него был оригинальный юмор. Это не было что-то искусственное, это было естественно. Но это черта всех святых. Святые люди всегда веселые - возьмите святого Франциска или святую Клару. Иоанн Павел II радовался жизни. Он в каждом человеке видел своего брата, откровенно говорил, и любил развеселить собеседника.

Это так по-одесски.

Да, по-одесски (смеется - ред.).

ФОТО: Интент, Наталья Довбыш

В ваших речах вы говорите: "молиться - да, но и действовать". Какие конкретные инициативы (социальные, благотворительные, экологические) сегодня координирует или поддерживает диецезия?

Да, у нас есть для этого специальные организации. Например, я основал Каритас, который имеет официальную историю с 1996 года. Мы создали дома семейного типа для сирот. В Харькове я создал три дома для одиноких матерей. Я считаю, что нельзя делать аборты, это грех. В первом доме у меня было 25 таких девушек и 35 детей. Мы создали свой детсад, где женщина могла оставить ребенка, ходить на работу и так далее. Мы создали дома для престарелых. Это очень большая инвестиция в человека. В человека, который был брошен.

Я уже не говорю об этих огромных фурах, которые мы возим, а потом все раздаем. Это очень материальное, но оно тоже нужно. У нас здесь каждый вторник и четверг стоит очередь, чтобы получить продовольственный пакет примерно на 800 грн.

Также мы имеем возможности помогать студентам, которые хотят учиться, но не за что. У нас созданы общежития для них, есть стипендии. То есть мы не только молимся.

Вы собирали подписи к петиции, где говорится о том, что римокатолики в Одессе до сих пор не получили своих зданий. Почему, по вашему мнению, государство медлит с их возвращением?

Это показывает плачевное моральное состояние государственных чиновников. Никто не думает о реституции и справедливости. Для них существуют только свои интересы: плати и все порешаем. Но мы не можем так делать не только потому, что у нас нет денег, а потому, что мы не поддерживаем коррупцию. Наши здания это историческая собственность. Мы даже не на все претендуем. Речь идет о части дома, где занимаются дети. Там у нас созданы музыкальная и воскресная школы. Мы хотим, чтобы нам дали эти помещения в бесплатное постоянное пользование, даже не в собственность. Но не с кем говорить, все показывают друг на друга и все сводится на Киев. Вот там центр коррупции.

Расскажите о проблемах с властью.

Основная проблема в том, что мы не имеем помещения. Наше помещение стоит, мы не можем даже взять его в постоянное пользование. Вместо этого мы арендуем как минимум восемь таких разных мест, где платим за аренду, чтобы оказать людям помощь. Это справедливо? Мы платим 10-12$ за квадрат. И мы своих спонсоров просим: "Не только дайте нам эту помощь, а еще дайте нам заплатить за место, где мы будем это раздавать". Как это объяснить?

Вот сейчас огромная проблема с военными ветеранами, которые к нам приходят. Они нуждаются в реабилитации. Я готов сделать центр, где можно было бы их принимать и лечить. Мы имеем практику в этом, мы знаем, как это делать и имеем специалистов, но помещение предоставлять никто не хочет. Мне кажется, что здесь не только нет патриотизма или морали, здесь просто какое-то жлобство.

Например, реставрация нашего собора длилась 18 лет, потому что он был полностью разрушен. А теперь здесь проходят концерты, мы даем место для органной музыки, певцов. То есть кроме того, что мы имеем каждое воскресенье шесть богослужений, мы еще планируем концертную деятельность, чтобы люди культурно развивались. Ну хотя бы что-то Одесса ценит. Пусть хотя бы через искусство познают Бога.

Вы бы хотели, чтобы Папа Римский приехал в Украину?

Очень хотел бы. Я уже имел встречу со Львом XIV. Это совсем другой Папа. Он не такой оригинальный как Франциск, и не такой веселый как Иоанн Павел II. Кстати, Папа Франциск имел поведение, которое нам не всегда нравилось, мы его не понимали. А этот настолько деликатный, что складывается такое впечатление, что он стесняется, очень осторожный. Если такой человек бы приехал к нам, благословил нашу землю, то наверняка та война перестала бы уничтожать все, что делается сегодня.

Есть ли католические круги на западе, которые говорят о необходимости примирения с Россией? И как вы лично понимаете христианское прощение в ситуации, когда война еще продолжается и преступления продолжаются ежедневно?

Вопрос прощения всегда актуален. Мы молимся: "Отче наш, прости нам наши проступки, как и мы прощаем". То есть мы готовы простить, только скажите, кому? Кто нас об этом прощении просит? Нас просят: "Подставьте голову, мы вас будем убивать". И когда говорят о примирении, мы говорим: хорошо, но примирение имеет свои условия. Да, Бог милосерден, он прощает, но, во-первых, осознай свой грех. Имей твердое намерение больше этого не делать. Покайся за этот грех, признай его и возмести. Вот эти условия. И Бог прощает. Скажите, пожалуйста, в рф готовы это делать? Готова враждебная фашистская россия сказать, что да, мы осознали грех, мы просим у вас прощения? Если бы мы услышали это, наверное, большинство людей это поняли. Осознает ли это когда-нибудь русский народ? Или это проклятие, которое падает на многие поколения, потому что невинная пролитая кровь взывает мести с неба?

Недавно режиссер Наталья Ворожбит рассказала, что ее дочь не поселили в коллегиум Украинского католического университета из-за ЛГБТ-флага в соцсетях. Ваше отношение к этой ситуации?

Знаете, мы толерантно относимся к каждому человеку. Если кто-то приходит ко мне на исповедь, я не спрашиваю об ориентации. Если ты хочешь прощения грехов - это твое право. Но когда этот человек рекламирует свой грех, ставит флаг ЛГБТ и не только не кается, но и других поощряет, как это можно принять? УКУ - это католический университет, это нравственность. Таким образом мы защищаемся, а кто-то приходит, неизвестно по своей инициативе или проплаченный, потому что больше всего сегодня проплачивают такие маскарады, и хочет сделать рекламу. Ну то хорошо, делай, но не в УКУ. Это не то место. И я считаю, что заведение сделало все правильно. Я не хочу, чтобы дети, которые там учатся, видели такое. Кстати, ЛГБТ свой флаг украли у пацифистов, немного его изменили. И это действительно была хорошая идея борцов о мире. А ЛГБТ эту идею украли и перевернули с головы на ноги.

Этим материалом Интент продолжает цикл видеобесед со священнослужителями юга Украины. Цель этого цикла - показать как можно более широкую и полную картину религиозной жизни.

Ната Чернецька