Опубликованые партиями финансовые отчеты - фиктивны, - гендиректор КИУ

О том, как партии в свои отчетах признались в «отмывании» денег, а также о шагах, которыми действительно можно вывести финансирования политсил из «тени», в интервью "Главкому" рассказал генеральный директор Всеукраинской общественной организации "Комитет избирателей Украины" Алексей Кошель

Генеральный директор всеукраинской общественной организации "Комитет избирателей Украины" Алексей Кошель прокомментировал ситуацию с финансовыми отчетами политических партий.

Национальное агентство по предупреждению коррупции приняло для проверки финансовую отчетность от 157 политических партий за I квартал 2016 года. Все шесть парламентских политических сил, претендующих на государственное финансирование, отчеты уже предоставили. Глава КИУ пояснил свое видение ситуации с партийными финансами в интервью ИА "Главком". 

Алексей, вы уже ознакомились с финансовыми отчетами главных партий? По вашему мнению, они соответствуют реальности?

Отчеты партий мы анализировали достаточно поверхностно. Потому что мы сейчас как раз заканчиваем исследование о состоянии политических партий и их региональных структур. Собственно, мы оцениваем, какова реальная численность работников штабов, работников офисов, каким является материальное обеспечение партий, чем они реально занимаются. Но даже из поверхностного анализа тех отчетов, которые подали партии, можно сделать вывод: информация не соответствует действительности.

Партия - это большой механизм, большая машина, где работает большое количество работников аппаратов и в центре, и в регионах. Это и пиар-служба, аналитический отдел, информационный отдел, большие орготделы. И, кроме всего прочего, партия организует проведение избирательных кампаний. Избирательные кампании - это, вообще, очень сложные механизмы, в которые вовлечены сотни тысяч людей: агитаторы, члены комиссий и так далее. Поэтому главный вывод, который можно сделать из отчетов, подали партии: они подали фиктивные отчеты.

То есть - опять неплохая идея, но в итоге имеем профанацию?

Да. К большому сожалению, партии не готовы к государственному финансированию. Государственное финансирование же не значит, что партии только получают средства от государства. Это означает, что они переходят на открытые прозрачные стандарты своей работы. А то, что партии показали, - это обман избирателей, неуважение к ним. Партиям не нужно становиться беднее и преуменьшать свои расходы. Если у них будут работать десятки аналитиков в офисе, то партии не должны этого скрывать. Это означает лишь, что они просто качественно выполняют свою работу, что эти группы готовят более качественные законопроекты, более качественные партийные программы, и в результате делают сильнее и партии, и в целом политическую систему.

Каким ориентировочно должно быть количественный состав центрального аппарата, аппаратов региональных ячеек крупных партий, входящих в парламент?

Для полноценной работы парламентской партии, убежден, численность центрального аппарата должна быть не менее чем 70-100 работников. Это минимальное количество. Должно быть аналитический отдел - это минимум 10 человек, информационный - примерно такое же количество, орготдел - не менее 10-15 человек, потому что это структура, которая отвечает за отношения с регионами. И должны быть другие структуре подразделения.

И здесь, правда, не надо забывать, что довольно часто партии уже организуют свою работу за счет государственного бюджета, то есть за счет средств граждан. Часто такая практика, когда работниками партийных офисов являются помощники народных депутатов. Таким образом, партия может сэкономить средства, не удерживать большие аппараты. Но реально это означает, что партии частично уже финансируются за госсредства, и помощники народных депутатов не выполняют возложенные на них функции, а больше времени посвящают работе в центральном аппарате партии.

Блок Петра Порошенко отмечает, что у них в аппарате работает... три человека.

Они могут частично «выезжать» на помощниках. Но три человека в аппарате не может быть даже теоретически. Я могу поверить в то, что партия, скажем, обходится тремя охранниками или тремя пиарщиками. И в любом случае тремя работниками центрального аппарата.

Но вопрос еще и в том, что сейчас политические партии не выполняют свойственные им функции. В прошлом году мы проводили исследования о состоянии политических партий и их региональных ячеек накануне местных выборов и пришли к выводу, что партии скорее выполняют функции советских ЖЭКов, чем политических сил.

Что конкретно вы имеете в виду?

Мы не встречались с тем, чтобы партии публично обнародовали определенные стратегические программы развития того или иного региона или того или иного населенного пункта, или предоставляли альтернативные предложения в Генеральных планах, стратегиях развития городов, территорий или государства. Они фактически работают в формате уборки, заметания, ремонта, подарков и так далее. То есть - региональные структуры партий выполняют скорее функции отделов благоустройства, а не политических сил.

Низкое количество работников в аппаратах может свидетельствовать о том, что партии выполняют несвойственные им функции, не требующие работников. И это же может свидетельствовать о коммерциализации политики. Партии просто снимают подрядчиков, которые проводят для них те или иные акции, мероприятия и все остальное. Но в любом случае лишь нескольких работников в центральном аппарате не будет хватать даже для организации визитов лидеров партий, для организации определенных логистических механизмов.

Честно говоря, для меня загадкой, почему парламентские партии декларируют такие символические показатели своих офисов. Этого не может быть даже теоретически. Это означает, что партии полностью находятся в «тени».

Исключение - только старая парламентская партия «Батькивщины». В ней согласно отчету работает 64 человека.

Могу предположить, что этого достаточно для полноценной работы партии в период между выборами.

Но есть вопросы по их зарплате. Ведь за первый квартал этого года зарплата работников аппарата партии Юлии Тимошенко колебалась от 634 до 1267 гривен.

Думаю, за эти деньги, если говорить о качественных специалистов, они работают по несколько часов в неделю или даже несколько часов в месяц. 64 работника для «Батькивщины» может быть достаточным количеством центрального аппарата в «мирный», вневыборный период.

Есть еще один неприятный факт, который мы также видим из отчетов - «отмывание» денег.

То есть?

Ну вот одна из политических сил подала информацию, что большое количество граждан внесли равные суммы партийных взносов - по 2000 гривен (несколько раз в месяц в определенные дни за счет «Батькивщины» пополнялся взносами от разных людей, сумма большинства взносов составляла ровно 2000 гривен). Видимо, должно складываться впечатление, что собралась определенное количество патриотов, которые вносят именно подобную сумму. На практике этот механизм работает по-другому. Привозится чемодан с деньгами, деньги раздаются партийным активистам или сторонникам партии. Они потом идут в банки и вносят выданную сумму на счет.

Как вы говорите, большинство финансов партий находятся в «тени», зачем же организовывать такую ​​схему по «отмыванию» денег?

Чтобы партия легализовала «теневые» средства. Есть коррупционные деньги, которые отмываются через различные структуры, наличными приносятся к политическим партиям. Мы понимаем, что избирательные кампании также финансируются преимущественно «черным налом», а не из средств избирательного фонда. Партия просто пытается легализовать эти деньги.

Ну, и опять же, это делается еще и для того, чтобы показать определенный уровень доверия в обществе. Мол, если тебе сдают деньги, то тебе доверяют. Ранее партии спекулировали на том, что постоянно заявляли о чрезвычайно большое количество своих членов, и таким образом пытались позиционировать себя как партии, которым доверяют избиратели. Мы даже когда подсчитывали, что на выборах по отдельным регионам некоторые партии получали меньшее количество голосов, чем была декларирована количество членов. Сейчас многочисленными показателями партии уже спекулируют меньше. Но они так и не научились работать и отчитываться перед обществом.

И это касается не только средств. Мы не видели публичных отчетов партий, скажем, о выполнении избирательных программ. А прошло уже почти два года после парламентских выборов. Такая традиция отсутствует или сводится к банальному забросу количеством законопроектов. Мы не видели отчетов партий по регионам, где бы они отчитывались, что ими сделано в той или иной громаде. Или опять же эти отчеты сводятся к акциям по благоустройству, уборке, подметанию. Сейчас в этом есть проблема. Нет связи между партиями и их избирателями. Партии не научились ни качественно работать, ни качественно отчитываться о своей работе и средства.

Если так врут парламентские политсилы, то что говорить о других?

У меня вообще складывается впечатление, что партии живут определенными меркам начала 90-х годов. Потому что меня, например, удивляет, как партия может обнародовать отчет, заранее понимая, что подвергается критике, зная, что предлагает липовые цифры и обманывает общество.

Мы получили печальный прецедент. Сейчас, на старте государственного финансирования, эта тема является актуальной, интересной для граждан, эта информация является востребованной, на нее смотрят довольно придирчиво. И вот если сейчас партии позволяют себе подобные фиктивные отчеты, думаю, нас ждет несколько интереснейших лет, когда партии получат государственные средства. Общество будет следить за этим еще более придирчиво и жестче следовать за всем этим, потому что это будут не средства, «отмытые из-под ксероксов» (помним тот своеобразный мем, когда в Администрацию президента носили деньги в «коробках из-под ксероксов» ).

Но пока сам закон о финансировании партий из бюджета и создание НАПК, что мало сделать деятельность политсил прозрачной и вывести их из-под влияния олигархов, победой не стали?

Это долгий и сложный процесс. Нам придется пройти достаточно длительный период времени для того, чтобы получить полноценные партии, политические силы - группы людей, которые объединяются ради прихода к власти для реализации определенной программы. Да, собственно, думаю, что через механизмы не только государственного финансирования, но и большей открытости финансов, контроля, критики, мы сможем несколько оздоровить партийную систему и политические партии. Сразу не может выйти все. Но мы получим хорошие результаты уже в ближайшей перспективе.

Более того, думаю за полгода, максимум через год те лидеры политических сил, которые голосовали за этот закон в парламенте и, собственно, лоббировали его, будут об этом жалеть.

Смысл закона не только в том, что государство дает финансирование, и отдельные партии смогут получить альтернативу олигархическим средствам. Смысл в том, что партии становятся открытыми для общества, партийные «кухни», партийные бухгалтерии становятся известными избирателям. И каждый подобный фиктивный отчет, каждое злоупотребление, если идти будет речь о государственных средствах, будет сопровождаться очередным репутационным ударом по партии. И партии будут вынуждены выбирать: или у них все больше будут разочаровываться избиратели, или им надо становиться прозрачными. Думаю, даже эти отчеты - это репутационный удар по партиям.

Но можно спрогнозировать, что государственного финансирования на реальные расходы политических партий отнюдь не хватит.

Думаю, по итогам 2016 года, после первого этапа государственного финансирования партий, нужно будет вносить изменения в действующее законодательство и четко регулировать, на что именно партии должны тратить эти средства, потому что сейчас это непонятно. Этот закон, как и многие другие законодательные акты, выписан очень некачественно и размыто. Я сторонник того, что надо предположить, что часть этих средств идет именно на финансирование аналитических центров при политических партиях. Это означает, что государство заставит партии создавать аналитические структуры. И это даст новое качество политических партий. Появятся более качественные идеи, программные документы, стратегии, альтернативные политики и так далее. И это повысит качество законодательной работы - аналитические центры при партиях будут разрабатывать законопроекты для депутатов от своих партий в парламенте. Это нужно обязательно более качественно прописать на законодательном уровне, но по итогам первого этапа государственного финансирования, когда мы сможем увидеть главные проблемные моменты.

Но здесь важно и другое. Важно, чтобы мы в реформе не остановились только на НАПК и на государственном финансировании. Это все хорошо, конечно. Но, по моему убеждению, нужно сделать гораздо важнее шаг, которого от нас не требует европейское сообщество, которого не имеет в «безвизовом пакете». Нужно сделать украинскую политику и украинские выборы дешевыми.

Сегодня избирательные кампании для украинских партий обходятся в 4-5 раз дороже, чем для польских, словацких, немецких политических сил. Украинская политика чрезвычайно дорога. Дороговизна украинской политики, украинских выборов определяет главную зависимость от олигархов. Мы анализировали отчеты депутатов по семи мажоритарных округах и увидели, что около 80-90% средств депутаты-мажоритарщики тратили на прямую политическую рекламу. Скажем, на парламентских выборах партия «Батькивщина» более 90% средств потратили на прямую политическую рекламу. Партии зависят от телевизора, от радио, от бордов. И это делает украинскую политику очень некачественной, малосодержательным и зависимой от олигархов. Только запрет политической рекламы удешевит украинскую политику в несколько раз. И тогда государственное финансирование будет более важным, оно может быть главным источником финансирования. Это означает, что партия сможет отказаться от олигархических средств.