Сказка о ватной Машеньке

Жила-была ватная Машенька. Такая себе типичная совдеповская, по большому счету тихая, тётка. И вот однажды решила Машенька, что если завести себе мужика, то жить можно начать на порядок лучше.

Не то чтобы Машенька понимала, скорее чем-то чувствовала, что сгодиться она далеко не всякому. Тут можно сделать лирическое отступление о том, почему наши, украинские ватники не кричат «Голландия, введи войска» или «Сингапур, введи войска». Ну или, скажем, «Ангела Меркель, введи войска».

Ясное дело, во многих странах живут люди гораздо лучше, чем в РФ. Но ватнички наши мечтают именно о российских зарплатах и пенсиях. Не странно ли? Нет, не странно. Сами посудите, если «Ангела Меркель, введи войска», так это ж потом как минимум язык иностранный выучить придётся. Попросту говоря, надо будет что-то делать. А делать как раз ничего не хочется.

Вот так и ватная Машенька чувствовала, что не всякому она сможет «соответствовать». Учить иностранный язык ради перспективного импортного жениха, записаться в спортзал ради успешного местного, вообще что-то делать с собой Машенька была не готова. Потому, недолго думая, а может и вовсе не пытаясь хотя бы сымитировать мыслительный процесс, нашла себе Машенька недавно откинувшегося с зоны алкаша.

И всё бы хорошо… Да вот только жила ватная Машенька в большом частном доме вместе с большим количеством родственников. Дом был в совместной собственности. И до поры до времени это никого как-то не смущало. До поры до времени. Но вот пора и время настали. Как-то внезапно и всерьёз.

Машенька обрела семейное счастье и в ее комнате поселился супруг. Он быстро разъяснил наивной Машеньке, что мебель себе в комнату они могут взять любую из имеющейся в доме – собственность то совместная, чего стесняться? Чего это родственники ее притесняют столько лет подряд? И заходить можно в любую комнату без стука – чай не чужие. И много чего еще интересного объяснил. Раскрыл, так сказать, глаза на эту жизнь.

Естественно, все родственники немедленно стали «желать зла молодой семье» и завидовать Машенькиному счастью. Стали совать нос не в свои дела, интересуясь синяками, регулярно ставшими появляться на Машиной морде лица. Откуда синяки брались Машенька толком не могла вспомнить, она вообще из совместного досуга с супругом за бутылочкой беленькой мало что запоминала. А родственники тем временем стали придираться к Машенькиному мужу буквально на ровном месте – то недовольны тем, что под дверь бабушке насрал, то не рады тому, что в раковину сцыт. Ой, можно подумать сами они так не делают. Только покойник не сцыт в рукомойник, между прочим.

Нападки родственников ватную Машеньку сильно раздражали. Машенька сильно удивлялась: как она могла не замечать, что они, сволочи, ее всю жизнь люто ненавидели! Подумать только, как их всех взбесило, что у нее теперь и мебель в комнате получше, и питается она теперь получше, и досуг с мужем проводит интересно, весело. Водка рекой. Закуска – какая хочешь. Не то чтобы Машенькин супруг зарабатывал. Он просто знал, куда можно снести и сдать по хорошей цене вещички, которые родственникам «давно не нужны уже». У родственников оказалось очень много всего ненужного. Но эти жлобы… как с цепи сорвались все на Машеньку. Похоже, они всегда были фашистами. Хорошо хоть нашелся человек, который всю эту ситуацию Машеньке быстренько разъяснил!

Надо сказать, что были в доме и те родственники, которые к Маше относились снисходительно. Жалели ее. Считали, что это вина семьи – мало уделяли внимания, мало помогали. Надо было кормить лучше, вот и не стала бы Машенька искать «новой лучшей жизни». Что тут скажешь, люди, склонные винить во всем в первую очередь себя, найдутся везде.

Они не боялись, что настроят против себя всех остальных родственников и искренне верили, что можно либо вразумить Машеньку, либо приобщить к цивилизованному образу жизни ее муженька. Ведь это же люди! Ведь с ними же надо как-то по-человечески!

Отчасти именно из-за них и тянется так долго наша сказочка. Ведь надо же еще рассказать о том, как долго они размышляли над тем, что же Машеньке возразить! Ну это когда они пытались доказать, что призывы убивать представителей некоторых национальностей – далеко не норма. Равно как и педофилия, к которой, как выяснилось, имели склонность некоторые кореша Машенькиного мужа, ставшие захаживать в гости. Но Машенька их быстро поставила на место – каждый человек имеет право на своё мнение. Да, да. Именно так. И нельзя никого преследовать за инакомыслие. Сами же научили! Сами так говорили годами! А теперь ишь, недовольны тем, что Машенькин муж свое мнение высказывает. Ну, подумаешь, орал «бей жидов, спасай рассею». Мнение как мнение. Ничем ни хуже других, между прочим. А то, что кореша извращенцы… Так где же товарищи ваша толерантность! Скажите спасибо, что каннибализмом никто не увлекается среди новых Машенькиных друзей. А то ведь есть на свете люди и с таким «собственным мнением».

Неизвестно, сколько в принципе может тянуться такая сказочка. Наверное, длиться она будет до тех пор, пока большая часть семьи, живущей в доме (уже больше похожем на притон) не вышвырнет сожителя Машеньки (да, да, отношения они официально так и не оформили – они «выше этого», у них любофф) к чертовой матери за дверь и не напишет целый ряд заявлений в полицию.

А то ведь соседи, среди которых есть и полицейские, и судьи, всё больше заняты тем, что призывают к порядку «нормальную» часть семьи. Ну не к алкашне же им апеллировать в самом деле. По-своему они правы, когда предъявляют требования перестать превращать дом в притон именно вменяемым жильцам этого дома.

Так надо вышвырнуть. И заявления соответствующие в соответствующие инстанции быстренько подать. Чтобы упечь уже пожизненно всех давно доставшую мразь.

«Что же нам делать дальше с ватной Машенькой?» - вопрошает наиболее гуманная часть семьи. Как же нам потом с ней дальше жить под одной крышей? Ведь она нам не чужая! Нам с ней жить! А у нее теперь вон какое «своё мнение»… Что же делать нам?

Да понятно, что делать – по решению суда на принудительное лечение от алкоголизма. Для начала. И называется это не фашизм, а действия в соответствии с нашим же собственным законодательством. Лечить – принудительно. Отобрать награбленное – строго в соответствии с законом. Заставить компенсировать ущерб – работать и возмещать всем нанесенные убытки, пока последнюю копейку не вернет. И самое главное, ежедневно спрашивать: «Ты хоть понимаешь, мразь, что ты, поганая, натворила?».

Желающих искать причины в тяжелом детстве Машеньки попросить на людях таким непотребством не заниматься. У какого-нибудь маньяка может тоже было детство тяжелое и травмы психологические. Уголовной ответственности это нисколечко не отменяет. Как и полного права окружающих презирать и ненавидеть мерзкую тварь. А иметь про это «своё особое мнение» на глазах у жертв маньяка, уж простите, не совсем прилично.

Нам вообще давно пора понять, что далеко не всё «фуфло», толкаемое отельными индивидуумами, имеет право называться мнением. Пора отучиваться называть мнением любую чушь, честное слово.

Самая большая наша проблема на самом деле вовсе не ватная Машенька. Самая большая проблема у нас те, кто твёрдо верит – Машеньку нужно простить и впредь кормить получше, чтобы чего-нибудь не натворила опять. Надо, дескать, ей выделить лучшую комнату и усиленное питание. Она ведь ничего плохого не хотела, просто жизни лучшей хотела.

Как достучаться до людей, которые уверены, что Машенька просто хочет жить получше, а зла и не желает никому вовсе? Объяснить, что по их логике и грабитель зла не хочет, а хочет просто лучшей жизни? И маньяк тоже хочет только потребности свои удовлетворить? И мошенник, и вор тоже в принципе за всё хорошее и розовых пони, но ничего с собой поделать не может?

Как объяснить, что желающий жить получше, берет и работает? Берет и не выбирает на выборах 10 раз одно и то же дерьмо? Берет и трудится над собой по мере своих сил. Берет и… и как минимум не делает зла другому…

Может быть, если мы это выясним, будет уже всё-таки этой сказочке конец?

Елена Кравченко