НеОстров Крым. Часть первая. Дорога на Симферополь: контрабанда, железные клетки и линейки для украинцев

Корреспондент ИзбирКома накануне новогодних праздников сумел побывать на оккупированной территории и увидеть, как и чем сегодня живут ее жители

Уже совсем скоро наступит третья годовщина оккупации Крыма российскими войсками. Несмотря на то, что украинские политики время от времени вспоминают о полуострове и обещают его вернуть, зачастую ни они, ни другие граждане страны не задумываются о том, как на самом деле живут крымчане и как изменилась их жизнь. Какая-то часть украинцев уверена, что в АРК приближаются к «светлому будущему» благодаря «мудрому наставнику», другие считают, что жители полуострова вот-вот начнут умирать от голода и рано или поздно попросятся обратно. Третьи же – и их большинство – как и обычно люди в таких случаях, предпочитают не особо задумываться об этом вопросе, считая, что это довольно далекие проблемы чужих людей, к тому же, военных действий там нет, а значит, и переживать особо не за кого. Корреспондент ИзбирКома накануне новогодних праздников сумел побывать на оккупированной территории и увидеть, как и чем сегодня живут крымчане. Подготовленный цикл публикаций выйдет в течение декабря-января. 

ИзбирКом выражает глубочайшую и искреннюю благодарность всем крымчанам, которые, рискуя своей свободой и жизнью, помогли в подготовке этого цикла. Без вас это было бы невозможно. Мы верим, что придет время, когда сможем публично назвать каждого из вас, не боясь навредить. 

 

Духи, сумки, полотенца…

Попасть в Крым можно разными способами- через Армянск или Чонгар, причем «бывалые» обычно советуют делать это через Армянск – быстрее и проще.

Из Одессы каждый день отправляются небольшие автобусы на Симферополь, правда, все они являются нелегальными. Я выбираю путь из Херсона, там желающих отвезти в Крым – хоть отбавляй. Прямо на автовокзале приезжающих встречают таксисты, которые точно так же, как одесские зазывают ехать в Киев или Умань, предлагают отвезти в Армянск или Симферополь. Мне предлагают вариант попасть в Симферополь без пешеходного перехода – это означает, что несколько километров так называемой буферной зоны мы будем ехать, а не идти пешком. Цена вопроса – 500 гривень.

Соглашаюсь и мигом оказываюсь в небольшим бусике. Здесь уже есть двое пассажиров и огромные сумки, которыми забит салон. Отправляемся сразу же, водитель Володя обещает привезти быстро и «с ветерком».

На подъезде к нашему пункту пропуска становится понятно, как минимум, что гулявшая не так давно в отечественных СМИ информация о том, что украинская сторона якобы обозначает это место как государственную границу, является обычным фейком. На подъезде к Армянску, где еще три года назад был пост ГАИ, установлены вагончики, покрашенные в сине-желтые цвета, кое-где на них изображена тамга – крымскотатарский герб. Вверху – светящаяся бегущая строка: «Пункт пропуска, Каланчакский район-Армянск». На подъезде – бетонные блоки, немного противотанковых ежей. Время уже вечернее, около 17 часов, поэтому в зимних сумерках происходящее на пункте пропуска не очень хорошо видно.  Аккуратно свернув в сторону, водитель Володя паркуется и принимается за работу. Он браво разгружает сумки, что-то перекладывает в них, выбрасывает какие-то упаковки, рассовывает коробочки под сиденья и просит своих трех пассажиров не волноваться. Немного подумав, просит меня «в случае чего» сказать пограничникам, что две неподъемные с виду сумки – мои.

- Скажешь, что к сестре едешь. Мол, она с мужем переехала недавно в Крым, а ты вещи везешь, которые не забрали. Оно все не новое, не переживай. У тебя просто сумок нет, а мне одному много.

- А если не поверят?

- Поверят, ты что. Я все решу. Все схвачено, - уверяет водитель.

Минут через 10 мы выруливаем обратно к пункту пропуска, причем я стараюсь особо не шевелиться из-за огромного количества коробочек с духами, которыми обложено переднее сиденье: духи под ногами, сиденьем, в подлокотниках и прочих малозаметных местах.

Наш проводник исчезает, а мы принимаемся ждать. Минут через 15 он появляется в сопровождении двух молодых пограничников, которые просят его показать две самые большие сумки – которые я «по легенде» везу сестре. Володя выгружает сумки и принимается показывать их содержимое, попутно что-то рассказывая парням в форме. Что именно, расслышать невозможно, так как в целях конспирации он включил музыку в салоне на полную мощь, так что приходится слушать произведения поп-эстрады и утихомиривать любопытство. Еще минут через 5 сумки загружаются обратно.

- Слышишь, там два полотенца новых. Скажешь, если что, что сестра рожает скоро, вот и взяла, - версия водителя о моих бедных «родственниках» набирает новых оборотов.

К сожалению, «сестра» не пригодилась, пограничники появляются снова и снова просят показать эти две сумки и еще «вон ту черную». Снова вяло копаются в содержимом и снова уходят. Процесс повторяется несколько раз по спирали, за нами – очередь из машин. Просмотр якобы старых вещей, которые очень смахивают на новые со споротыми бирками, занимает более полутора часов. Нам холодно, попутчики – немолодые уже женщина и мужчина – возмущаются:

- Чертов контрабандист, надо ж нам было так влипнуть. Я думал, он обычный водила, а он товара полный салон напихал. Пусть бы уже не жадничал, сколько ж можно ждать, - возмущается мужчина.  

Через какое-то время Володя, чертыхаясь, появляется и лезет в кошелек:

- Новый год, видать. Колядуют, - бурчит под нос, отсчитывая купюры.

Про мифическую «сестру», кстати, рассказывать так и не пришлось. Судя по всему, пограничники хорошо знают схему, поэтому не вдаются в подробности, кому якобы предназначаются товары в клетчатых сумках.

После этого процесс мгновенно налаживается и мы идем на паспортный контроль. Пограничник устало листает паспорт, буднично спрашивает, откуда и куда направляемся, вбивает фамилии в базу данных одним пальцем и отпускает восвояси.

- Сегодня 800 гривень отдал, я в шоке. Заплатил погранцам, вроде все чики-пики, бац – разведка. И заново шмонать давай. Пришлось и им пятьсот отстегнуть. Знал бы, вернулся бы назад, так людей жалко в салоне, - позже, уже несясь по крымской трассе, жалуется своему телефонному собеседнику Володя. Сегодня ему немного не повезло, но в целом он явно все равно рад.

«Шапку сними»

Дальше бусик, объезжая бетонные пирамидки и блоки, направляется к следующему пункту пропуска – российскому. Здесь на въезде прикреплена огромная вывеска: «МПП Армянск, Россия». Процедура проверки отличается в разы. Володю как подменили: только что это был мужик, прогуливающийся вразвалочку вдоль дороги и довольно громко поругивающий пограничников, но здесь он становится воплощением вежливости и оперативности. Мигом, раскрыв задние двери нараспашку, он вытаскивает на свет Божий абсолютно все сумки, раскрывает их и услужливо демонстрирует содержимое подошедшему человеку в темно-синей форме. Пока тот внимательно рассматривает полотенца, шторы и детские вещи, второй пограничник приказывает нам по очереди принять позу буквы «Т». Широко раскинув руки, терпеливо жду, пока он неспеша проводит металлоискателем вдоль туловища – сначала спереди, потом сзади. Тем временем первый с усмешкой спрашивает:

- Мясо, сало, мед везем? Про оружие и наркотики даже спрашивать не буду, все равно не признаетесь.

Услышав, что ничего такого не везем, пожимает плечами и разрешает складывать пожитки обратно. Процедура в общем и целом заняла минут 10.

Дальше – паспортный контроль. Мы стоим гуськом возле окошка и толком не видно, что происходит с проверкой впереди стоящих. Когда подходит моя очередь, становится понятно, что предстоит процедура не из легких. Паспорт просвечивают на специальном аппарате – каждую страницу, медленно и не торопясь. Далее, включив маленький фонарик, российский пограничник тщательно изучает место вклеивания фотографии – каждую сторону, несколько раз проводя лучом света вдоль линии. Далее берет лупу – процедура повторяется. Спустя минут 5-7, которые кажутся вечностью, он внимательно смотрит мне в глаза – долго и не мигая. Потом отрывисто бросает фразу:

- Шапку сними.

Обалдев от фамильярности, снимаю шапку и, прикусив язык, чтобы не поинтересоваться, с какого момента мы перешли на «ты», продолжаю выдерживать его немигающий взгляд. После этих незамысловатых психологических приемов начинается очередной этап: взяв линейку, сотрудник аккуратно измеряет ею фотографию и смотрит на меня. На фотографию – на меня. «Это он расстояние между глазами измеряет, спокойно», - мысленно пытаюсь утихомирить колотящееся сердце. В какой-то момент мелькает подозрение, что сейчас линейка будет приставлена к моему лбу, но этого, конечно же, не происходит.

- Свободна. Следующий.

Это означает: «Ну, здравствуй, Крым».

Позже, в Симферополе, местные жители будут посмеиваться над моим рассказом:

- Да они у всех так, у кого-то больше, у кого-то меньше, но линейка – непременно. Просто кто примелькался и явно возит «контрабас», их быстрее отпускают. Россияне особо против контрабанды ничего не имеют, им главное, чтобы запрещенные продукты питания не везли, - которые «Роскомнадзор» запретил, мясо, допустим. А так их это не интересует. Берут у всех 100 рублей за проезд в одну сторону, у них давно налаженная система. Просто аккуратно, не на самом пункте, а потом, «за кулисами», так сказать. Там не берут, как наши, у них всюду камеры, - рассказывает житель Симферополя.

Дела контрабандные

А мы тем временем едем дальше, уже по трассе на Армянск.

- А хохлы не могли тоже так сделать? Раз-два – и все, никаких взяток, посмотрели – и отпустили, - возмущается пассажирка. Она – крымчанка, которая тоже явно везет контрабанду «от хохлов». На украинском пункте пропуска она предъявляла украинский паспорт, на российском – российский. Кстати, так делают многие крымчане, так как жесткого контроля за сдачей украинских паспортов не было – их требовали сдать в обмен на российские только у госслужащих и некоторых других категорий граждан, остальные предусмотрительно имеют два.  

Пока все в бусике облегченно выдыхают, пытаюсь расспросить, куда везут товар. Володя особо не скрывает:

- Все на рынки. Шторы, одежда, духи, косметика, даже мох есть – для поделок. Бирки срезаем, так как можно провозить только неновые вещи. Полотенца были в упаковке, вот он и «попалил» меня, они мне, проклятые, в 200 гривень дополнительно обошлись. Вещи в Крыму дорогие, а так хоть немного дешевле выходит, чем если через переправу гнать. Сегодня на россиян повезло. Нас Кролик проверял, видала, который сумки смотрел. Обычно он лютует, а сегодня что-то ленивый.

Кстати, везет он и документы – пачками, в том числе паспорта. Позже мне расскажут, что таким образом крымчане решают свои проблемы с документами: передают в Херсон через проверенных людей паспорта, в которые нужно вклеить фотографию по достижению необходимого возраста, документы для первого получения паспорта, документы для украинских загранпаспортов и тому подобное.  Например, загранпаспорт, сделанный в Херсоне, обойдется в 700 евро – никаких документов для этого не нужно, а житель Крыма получает законный украинский загранпаспорт, с которым может путешествовать куда угодно.

По дороге предприимчивый Володя обзванивает десятки людей, уточняя, по каким адресам в Симферополе доставлять привезенный товар.

- А что делать, как раз время такое – можно заработать, тем более, новый год, - улыбается он.

И то правда – на контрабанде товара и нелегальных перевозках людей здесь зарабатывают сотни жителей близлежащих районов – причем по обе стороны от линии оккупации.

«Никита», досмотры и автоматчики

Позже «бывалые» крымчане расскажут мне, насколько легок и благополучен был мой путь. Тех, кто по той или иной причине попадает здесь в списки ФСБ, ждут куда более замысловатые проверки.

- Попадают по разным причинам, но суть одна – ты неофициально (пока) подозреваешься в том, что ставишь под сомнение правильность и законность присоединения Крыма к России. Естественно, те, на ком уже есть дело, не могут выехать. А те, на ком дела нет, проходят всякие интересные процедуры. Я вот, например, «Никитой» уже была, а ты кем? – спрашивает одна из моих собеседниц друга.

- Ой, я «Николаем» был, - смеется он. И поясняет. – Вот когда линейкой меряют, потом раз – и пограничник громко говорит: «Никита». И тебе предлагают отойти в сторонку и подождать. И ты стоишь. Можешь полчаса, можешь полтора или два. Стоишь себе, к тебе никто не приходит. Всюду камеры. На тебя смотрят люди, которые сидят «по ту сторону экрана». Смотрят, какая у тебя реакция, волнуешься или нет. Потом приходит человек в штатском, приглашает на непринужденную беседу. Задают вопросы, слушают, кивают. Спрашивают обычно одно и то же. Куда едешь, зачем, с кем общаешься, знаешь ли кого-то из Меджлиса, что думаешь по поводу присоединения Крыма к РФ, знакомы ли тебе фамилии (называют фамилии тех, кто под следствием, например). Потом отпускают. «Николай» - это хуже. К тебе приходит человек не в штатском, а с автоматом. Хуже всего, когда приходят двое с автоматами. Такие уже уводят. Вот такая система.

Если же попавший под внимание ФСБ передвигается на личном транспорте, то могут и на досмотр поставить – это уже не на один час. Смотрят не только вещи, но и саму машину, снимая даже часть кузова.

Колючая проволока, клетки и... беспечность

Обратный путь – не менее интересен. Уехать из Симферополя можно довольно удобно – для этого есть специальный сервис, куда можно позвонить и забронировать место. Позже сотрудницы перезванивают и называют номер автобуса. Место – заброшенная заправка «Шелл» возле центрального автовокзала. После аннексии заправка закрылась и теперь здесь собираются нелегальные автобусы. К назначенному времени никого нет, подхожу к парню в вязаной шапке и спрашиваю, не знает ли он, что с автобусом на Херсон. Он пожимает плечами: «Я на Луганск».

Чуть позже к заправке подъезжает большой «Неоплан». Постепенно подтягиваются люди: молодые мужчины, женщины, с сумками и без. Минут за 10 автобус заполняется практически полностью. Ему предстоит ехать в Россию, а оттуда, через неконтролируемую границу, - в Луганск. Кто его пассажиры и зачем им такие поездки, - сказать сложно.

Бусик на Херсон куда меньше и скромнее, да и пассажиров всего – четверо. В отличие от Херсона, здесь деньги сразу не берут – расчет будет только в Армянске. Там, припарковавшись возле магазина «Голливуд», водитель передает нас в руки напарника – мужчины на внедорожнике, который, открыв багажник, берет с нас деньги – по 1700 рублей с каждого. Вместе со сдачей выдает картонные карточки и почему-то конфеты «Мореход» фабрики «Красный октябрь».

- Что там на той Украине делать, не понимаю, - добродушно смеется водитель и желает нам счастливого пути. Дальше нам предстоит пешеходный переход через два пункта пропуска, а потом – уже по карточкам – нас заберет другой автобус. На украинской стороне.

Двигаюсь за уверенно шагающей семейной парой из нашего бусика – они явно проходят не первый раз. Заходим внутрь КПП. Здесь – трое пограничников за отдельными стойками.

- Ко мне подходите. Сумку – сюда, ко мне лицом, паспорт на стойку, - командует женщина в форме. Кстати, одна из особенностей российских пограничников – отсутствие документов, по которым их можно идентифицировать. Ни бейджев, ни нашивок, ни табличек на стойках. С кем говоришь и кто изучает твое имущество, - неизвестно.

В этот раз процедура проходит явно быстрее, хотя и лупа, и линейка тоже присутствуют. Интересно, что на обратном пути сумки россияне не смотрят вообще.

Пройдя паспортный контроль, мы входим в клетку. Тем, кто не проходил этот путь, представить себе это сооружение российской инженерной мысли непросто. Коридор вдоль контролируемой силами РФ полосы представляет собой узкую длинную клетку с крепкими прутьями, выкрашенными зеленой краской. Помимо того, за клеткой, между дорогой и лесополосой, натянута в несколько рядов колючая проволока на крепких железных столбах. Пешеходы проходят по этому пути, пока не начинается нейтральная полоса.

Здесь, в отличие от иллюминации на российской стороне, темно, скользко из-за гололеда, а впереди слабо маячат огни украинского пункта пропуска. Тут все выглядит куда скромнее. Стрелки на асфальте обозначают дорожку, вдоль которой рекомендуется идти пешеходам, а от проезжей части ее отделяет обычная сетка-рабица высотой меньше метра, натянутая на покосившиеся тоненькие прутья. Впереди – несколько пограничников, которые просят показать паспорт – просто книжечку, не разворачивая. Идем дальше. Я верчу головой в разные стороны, пытаясь понять, когда же будут осматривать сумки. Но этого не происходит, на полосе вообще никого нет. Возле вагончиков – паспортный контроль. Как и в прошлый раз, пограничник вбивает данные в паспорт, мельком смотрит на фото и отдает документ, сердечно желая хорошего пути и поздравляя с наступающими. Я все еще жду осмотра сумок, тем более, что впереди идет молодой мужчина с явно тяжелым грузом, перекинутым через плечо. Сумки никто и не думает проверять. Мы отправляемся дальше – в нескольких метрах стоят бусики.

- На Херсон по карточке? – спрашивает кто-то сбоку. Получив карточку, мужчина вежливо показывает на стоящий рядом небольшой автобус, где балагурит новый водитель:

- Ой, давайте вже скоріше, бо я додому хочу, жінка вже борщу наварила. Ще й голольод на трасі, сніг мокрий шпарить, а мороз. Шо там Крим? От дураки вони. Не було шо робить їм. Ех.

Я дома.

 

<b>Анна Дилярова</b>